Аврахам Иосеф. Массовое убийство и замазывание фактов
Перевод с иврита статьи: אברהם יוסף הטבח והטיוח
על רצח ד"ר ברוך גולדשטיין
Об убийстве доктора Баруха Гольдштейна
По мнению американского языковеда Биньямина Ворфа язык является неотделимой частью мышления. Наше отношение к словесным терминам неизбежно оказывает влияние на наш подход к явлениям, которые называются этими словами и, наоборот, наше отношение к реальности оказывает влияние на слова. Вурф изучал языки индианской группы и доказал на примерах, что строение этих языков, отличное от европейских, отражает отличающийся подход к действительности. Интересен путь, по которому языковед пришёл к созданию этой теории. Вурф был химиком по специальности, а не языковедом. Он работал в страховой компании. Однажды он должен был расследовать причину пожара, который случился на предприятии. Выяснилось, что жидкие отходы производства сливались в бассейн, где скопилась неизвестная жидкость, которую рабочие называли «вода». Один из рабочих зажёг сигарету и бросил спичку в бассейн. Когда химик Ворф пришёл от страховой компании расследовать причину пожара, он спросил этого рабочего, который, как выяснилось, остался в живых, почему тот бросил спичку в бассейн. Рабочий ответил, что в бассейне была вода. Однако, ясно же, что там была не вода. Не пришло же в голову этому человеку пить эту воду, искупаться в ней, или поливать цветы. Тот факт, что эта жидкость называлась «вода», привёл к подсознательному ожиданию, что она потушит горящую спичку.
* * *
Я не знаю, кому впервые пришла в голову мысль использовать термин «меарат ха-махпела» для ибрагимской мечети в Хевроне, но в любом случае, это использование свидетельствует о притуплении чувств, о помешательстве системы, о смертельной болезни, которая охватила общество, в котором мы живём. Термин «меара» - пещера на языке иврит означает подземное пространство, но им, не моргнув глазом , называют строение периода Ирода (херодиани), (по-видимому), которое возвышается в сердце Хеврона. Подземное пространство существует и оно отмечено в отчёте комиссии Шамгара, которая занималась массовым убийством (тевах), как «основание пещеры (тахтит ха-меара)» или «нижний уровень (мифлас ха-тахтон)». Спуск на нижний уровень возможен через тайные проходы, но это... запрещено. Главный вход, который позволяет удобно и достойно войти в пещеру, заложен уже многие поколения. Евреи могли бы добиться возможности проходить к могилам праотцев, для чего необходимо лишь разрушить стену (и, конечно, организовать порядок, подобающий такому святому месту), но события, происшедшие при открытии тоннеля Хасмонеев у Стены Плача, учат нас, какова будет реакция мусульман и, особенно, израильских средств связи на подобное действие. Быть может стоит поднять этот вопрос при переговорах с палестинцами. Однако не это было сделано. После победы в «Шестидневной войне» молящихся евреев ввели в здание, которое уже многие поколения используется как мечеть и это создало напряжённость и вспышки насилия. Стоило оставить мечеть мусульманам, а нам использовать саму пещеру, могилы праотцев, куда мусульмане не заходят. Пустой разговор. В любом случае, пишущий эти строки придаёт большое значение правильному употреблению слова и, поэтому будет использовать название «ибрагимова мечеть» в тех случаях, когда речь пойдёт об иродианском здании, в котором произошло ужасающее массовое убийство несколько лет тому назад.
«Меарат ха-махпела» - это подземелье, в которм находятся лишь могилы праотцев.
* * *
Пишущий эти строки ранее предпринял весьма неудачную попытку противостоять проблеме массового убийства в Хевроне. Эта попытка
основывалась на небрежном прочтении отчёта комиссии Шамгара и тем, что сказанное там не было верным. Я сожалею об этом и выражаю глубокое раскаяние. Во всяком случае, я многому научился на этом неудачном опыте. Я распространил его среди нескольких людей и реакция некоторых из них была особенно интересной, что показало мне, насколько я был наивен. Я пытался защитить доктора Баруха Гольдштейна и говорил, что не он виноват в поступке, приписываемом ему. Среди моих собеседников были такие, которых сильно обидел мой подход. Я забрал у них героя и не только просто героя, а настоящего Пинхаса бен Элиэзера. Для того, чтобы отвести всякое сомнение, я отмечу здесь, что массовое убийство в «ибрагимовой мечети» вызывает у меня отвращение и потрясение. Нет никакой возможности проявить симпатию или понимание поступка и его побудительных причин. Речь идёт о нацистском действии и не найти более подходящего слова, которое могло бы точно описать планирование поступка, его утверждение и осуществление, кроме слова – нацизм. При всём этом, можно доказать, что доктора Баруха Гольдштейна среди них (нацистов) не было. Один, из выразивших понимание поступка доктора Баруха Гольдштейна, - если исходить из предположения, что он осуществил это преступление,- был Михаэль бен Хорин, бывший член еврейской террористической организации (он опубликовал брошюру самиздата, в которой высказал своё мнение), хотя именно он должен был бы быть более осторожным. Еврейская террористическая организация действовала определённое время на территориях и ей удалось достигнуть некоторых скромных успехов (с его точки зрения): она убила и ранила нескольких арабов. По моему мнению и по мнению большинства жителей страны, речь идёт о действиях, причинивших ущерб. Во всяком случае, когда члены организации решили перейти к более серьёзным действиям, таким, как взрывы мечетей на Храмовой горе или взрывы автобусов, они тут же внезапно провалились и были схвачены без всяких проблем. Среди них был доносчик. Все их незаконные действия были известны властям. Тогда почему же власти допустили осуществление предыдущих тяжких преступлений?! Создалось впечатление, что эти подпольные организации находятся под постоянным надзором или, скорее, создаются и действуют под руководством тайных спецслужб в целях политических провокаций.
* * *
Можно, конечно, сказать, что комиссия Шамгара значительно лучше меня знакома с фактами, потому что у неё был доступ ко всем материалам, в моих же руках лишь отчёт этой комиссии. Нет у меня и закрытых свидетельских показаний, данных на заседании комиссии и, конечно, нет секретной части отчёта. Однако, из того, что опубликовано, возникает тяжёлое чувство, что часть из возможностей не была проверена и, что показания свидетеля, стоявшего у ворот не слушалось вообще. У меня нет никакой возможности узнать больше, чем известно комиссии, как раз наоборот, но отсутствие доказательств – это тоже доказательство и я постараюсь использовать этот руководящий принцип.Я представлю здесь два центральных пункта, которые приводят меня к мысли, что отчёт комиссии Шамгара не отражает правды. Один пункт связан с комиссией, а второй – с самим доктором Барухом Гольдштейном.
Что касается комиссии, то в круг её полномочий входила рассылка извещений тем, кто мог бы пострадать от её заключений, с тем, чтобы они могли самостоятельно или с помощью адвоката постараться предотвратить ущерб, явившись на заседание комиссии, представив доказательства, выдвинув иски и требования допроса свидетелей. Даже если человек, который мог пострадать, скончался, можно послать извещение родственнику (отчёт комиссии Шамгара стр.212), но в данном случае, комиссия не послала никаких извещений (там же стр.214). С одной стороны, как постановила комиссия, «здесь имеется одна центральная личность, которая совершила преступление» (там же стр.214), а с другой стороны, та же комиссия не нашла нужным дать возможность родственникам этого человека оправдаться перед таким тяжким обвинением. Доктору Баруху Гольдштейну было отказано в праве на праведный суд, которое было дано даже Эйхману. Пользуясь своим законным правом, комиссия не дала возможности адвокату, нанятому семьей, даже обладавшему всеми требуемыми допусками от системы безопасности, перелистать документы, представленные в деле,допросить свидетелей, задать смущающие вопросы.И по поводу доктора Баруха Гольдштейна. Его обвиняют в совершении тяжкого преступления. В течение приблизительно 90 сек., стреляя из автоматического оружия, он убил 29 и ранил 125 человек. Это указывает, согласно отчёту комиссии Шамгара на стр.62, на «высокий коэффициент эффективности огня» (об этом будет написано подробно).Это, однако, невозможно. Доктор Барух Гольдштейн не был бойцом, он был врачом. Он не умел убивать, он мог воскрешать. Много говорилось об его, будто бы, крайних убеждениях (этим займёмся позже), и весьма интересно то, что никто не предположил, хотя бы для того, чтобы отклонить, возможность сумасшествия; можно предположить, что найдуться такие, которые напомнят мне нацистских врачей, массовых убийц.Во всяком случае, умение убивать людей с такой эффективностью не приходит ни от сумасшествия, ни от «крайних убеждений», и, чтобы некто был в состоянии совершить такое преступление, с такой эффективностью, он должен предварительно тренироваться. Но этому нет никаких свидетельств. Предположим для примера, что Михаэль бен Хорин (из еврейской террористической организации) придёт ранним утром в приёмный покой, оденет белый халат и начнёт заниматься больными. Кто-нибудь может этому поверить?! Михаэль бен Хорин был бойцом и умел убивать. Доктор Барух Гольдштейн этого не умел. Человек был обвинён в действии, которое было ему не по силам.
* * *
Здесь имеют большое значение полученные данные, связанные со стрельбой. Можно предварительно сказать, что, как установлено полицейскими специалистами, в стрельбе, связанной с массовым убийством в ибрагимовой мечети и её окрестности, были использованы только пули с диаметром 5.56мм. Следы других боеприпасов не были найдены. Эти пули для оружия, стреляющего с большой скоростью, разрываются на осколки, если на близком расстоянии они попадают в тело человека или другой предмет. Это утверждение записано на стр.62 отчёта. На той же странице 62 и по соседству с ней мы становимся свидетелями интересного лукавства. В зале было найдено 108 гильз, которые были идентифицированы, как принадлежащие оружию, которое находилось в распоряжении доктора Баруха Гольдштейна, в то время как число пострадавших было значительно большим (29 убитых и 125 раненных); даже если из этого количества вычесть некоторое число людей, пострадавших в суматохе, а не в результате стрельбы, всё ещё выходит, что доктор Барух Гольдштейн поразил большее число людей, чем выпущенное количество пуль. Ещё большее удивление возникло, когда нам стало известно, что достоверно определено 22 попаданий в стену, так что количество пуль, попавших в молящихся, уменьшилось ещё значительнее.
На стр. 62 комиссия даёт этому два объяснения: 1. Стрельба велась по очень плотной толпе молящихся. 2. Так как пули такого вида обладали способностью разрываться, то их осколки, попавшие в кого-нибудь или отражённые от стены, могли поразить дополнительные жертвы.

Мы рассмотрим эти предположения.

На страницах от 307 до 309 отчёта комиссии приведён доклад офицера полиции Баруха Сегала(פקד סגל ברוך) из отдела уголовной идентификаци(זיהוי פלילי ) и там приводятся данные с места происшествия. Отчёт датирован «7 марта 1994», что значительно раньше публикации заключения комиссии, однако в разделе «фон»
(«רקע») категорически утверждается, что доктор Барух Гольдштейн является тем, кто стрелял в молящихся мусульман в зале Ицхака. Офицер полиции Барух Сегал знал об этом, по его словам, из рассказа другого полицейского (רפ"ק) Ури Вископа.
Во всяком случае, как нам известно, доктор Барух Гольдштейн был человеком крупным (1.92м), а мусульмане, жертвы массового убийства были расстреляны во время преклонения в процессе молитвы. Из этого следует, что направление стрельбы должно было быть наклонно к полу, под углом, сверху вниз. Однако офицер полиции Барух Сегал отмечает в своём отчёте попадания в стены и надгробные камни, но не в пол (или в ковры, его покрывающие, учитывая, что речь идёт о месте, где молятся мусульмане). Ковры упоминаются в отчёте офицера полиции Баруха Сегала в связи с пятнами крови на них, но ничего не говорится о следах пуль или осколков, однако на стр.309, в разделе йуд алеф офицер полиции Барух Сегал отмечает «остатки пуль», просто осколки, собранные с пола. Это удивительно: если пули, попавшие в молящихся, разорвались, вылетели из тел и поразили других молящихся, то они должны были ударить и в пол ( или в ковры, покрывающие его) и оставить на нём следы. В отчёте комиссии нет никакого удивления по этому поводу.Что касается попаданий в стены и памятники, то офицер полиции Барух Сегал приводит странное замечание: «(нужно отметить, что на месте происшествия видны заделанные (отремонтированные) отверстия в стенах и памятниках и нет возможности ими заниматься)».Здесь идёт речь о втором посещении места происшествия офицером полиции Барухом Сегалом через несколько дней после происшествия. Кто произвёл починку стен, когда Хеврон был закрыт (בעוצר ) и мечеть тоже?! Не скрывают ли эти починки ещё множественные попадания в стены?
Офицер полиции Барух Сегал насчитал 22 попадания в стены и памятники и об этом написано в отчёте на стр. 62 «попадание в стену не доказывает, что пули или их осколки не попали на своём пути и в молящихся». Если сама пуля на своём пути попала в человека (на близком расстоянии), то она разрывается и комиссия этим хочет сказать, что в стену попали осколки; это, однако, неверно. На стр. 52/3 в отчёте комиссии отмечается, что было проведено исследование направлений стрельбы при попадании в стену (B.M.N.), которые неоднозначны, но указывают на то, что возможно выстрелы производились от главной, входной двери. На стр.308 офицер полиции Барух Сегал отмечает, что такие проверки были сделаны для 9 попаданий в стену.Итак, если бы речь шла только об одном попадании, тогда, действительно, мы не могли бы сказать, является ли попадание осколочным или прямым попаданием пули. Когда же многочисленные попадания указывают на приблизительно одно и то же направление, ясно, что речь идёт не об осколках, а только о прямых попаданиях.Даже если осколок пули, попавшей в человека или отражённый от стены, может возвратиться и поразить ещё одного человека, в этом нет никакой необходимости. Здесь возникла странная ситуация.С одной стороны, согласно материалам, находящимся в распоряжении комиссии, стрелявший не был специалистом и стрелял в стены и, согласно свидетельским показаниям Мохмада Мусабаха Альджабри на стр. 36, также и в предметы для тушения пожара, и, поэтому речь идёт о сумасшедщем, или о человеке, который не может стрелять, с другой стороны, согласно комиссии, пули, которые были в его руках, обладали чудесными свойствами, как в сказках братьев Гримм, и каждая из них могла поразить большое число жертв.Проверка медицинских данных может, в какой-то степени, вызвать сомнение в достоверности этой сказки. На стр. 81 отчёта утверждается, что пули, которыми стрелял доктор Барух Гольдштейн в зале Ицхака, в течении 90 секунд, были причиной всех поражений – 29 убитых и 125 раненных. На стр. же 274, под № 17 записан человек, который был поражён «резиновой пулей в левую ногу». Сообщал ли кто-нибудь, что стрелявший в зале Ицхака, или солдаты вне зала использовали резиновые пули? Ясно, что речь идёт о раненном в другом происшествии. Но это курьёз.
Трудно по списку пострадавших узнать, были ли эти люди поражены прямым попадпнием пуль или осколками: когда на иврите написано «пуля» («קליע») или «осколок» («רסיס «), по-английски пишут «ружейный выстрел» («gun shot»). Кстати, есть конечно, отчёты об отверстиях, из которых вышли осколки, и, конечно, невозможно узнать точно, куда эти осколки направились. Однако, по поводу некоторых из пострадавших имеются более ясные данные.На стр. 270, №23, отмечена «целая пуля», а на стр. 276, последняя строка обозначена «??» - «металлическая пуля с заострённым концом размерами 1.7/0.7 см.». Так на стр.271, №50 и на стр.272, №62, речь идёт о «входе и выходе пули», целая пуля вошла и вышла – не разорвалась. Это, по заключению врача-патолога, доктора Хиса (обманщик в деле Кормана) – на стр. 292 он сообщил о четырёх пулях (отдельно от осколков), которые были найдены у раненных в этом происшествии, а на стр.302 – ещё одна пуля. (Примечание (англ.): пули калибра 5.56мм обычно разрываются на расстояниях меньших 100 метров, когда попадают в объект, включая и «человеческие тела».)Несколько из этих пуль были переданы специалистам из криминальной идентификации (המז"פ) Лиору Надиви и Бернарду Шехтеру и они не были опознаны как пули из оружия , из которого стрелял доктор Барух Гольдштейн. Это было отмечено комиссией на стр.91/2, странное заявление: «одна пуля, которую директор больницы «Альахали» передал доктору Хису, действительно не была положительно идентифицирована, как пуля, выстреленная из оружия, которое было в руках Гольдштейна. Однако, в связи с результатами уголовной идентификации (מז"פ ), по нашему мнению , нельзя отказаться от возможности, что это было так, т.к., в связи с состоянием пули, «возможно, что знаки индентификации вмялись»»! Если нет возможности идентификации – предполагается, что доктор Барух Гольдштейн стрелял этими пулями. Конечно, разве могла прийти кому-нибудь в голову другая возможность!? Другая возможность – и действительно единственная – появляется на последней странице (338) отчёта, в заключительном мнении специалиста Бернарда Шехтера, которого попросили проверить отдну из этих пуль, которая обозначена 206פ -. Специалист Шехтер установил, что он не может связать эту пулю с оружием доктора Баруха Гольдштейна, т.к. пуля расплющена, но он отметил дополнительно очень важный факт:(англ.) «В соответствии с возможными расстояниями внутри «Меарат ха Махпела», которые не превышают 40 метров, я бы ожидал, что эта пуля разорвётся и не останется целой».Вот: целые пули,которые были вынуты из тел раненных, не были выстреленны (לא נורו) внутри молельного зала мусульман и, тем более, из оружия доктора Баруха Гольдштейна. Эти пули выпущены в другом месте, в котором расстояние между стрелявшим и поражённым было более 100 метров.На стр. 60/61 обсуждается вопрос гильз, которые были собраны в зале Ицхака. Там было собрано 108 гильз и в отделе криминальной идентификации (במז"פ) было доказано, что все они относятся к оружию доктора Баруха Гольдштейна. Как справедливо отмечает комиссия, не было возможности селективного сбора (гильз) на месте происшествия (потому что разница в гильзах от различных оружий, обладающих одним и тем же диаметром, может быть определена лишь отделом криминальной идентификации), так что по этому поводу не возникли подозрения о замазывании фактов (לטיוח ), однако пуля 109 полностью опровергает это предположение.По сообщению комиссии, на внешних ступенях была найдена ещё одна гильза и она по ошибке была положена в тот же пакет, что и гильзы, найденные в зале, потому что полицейский заявил, что речь идёт о внутренних ступенях , находящихся в зале! Действительно, 108 гильз были дентифицированы, как выпущенные из оружия доктора Баруха Гольдштейна и только одна гильза, наверное та, которую нашли «вне», не была идентифицирована, как выпущенная из оружия, которое было замешано в стрельбе.Рассказ о гильзе , которая «найдена вне» и была «причислена по ошибке», выглядит лживо. Если же это правда; у меня нет возможности это выяснить. Но комиссия, с её широкими возможностями, не задавала вопросов и приняла сомнительную версию полиции в качестве истины, в которой не сомневаются. Ничем нельзя уменьшить тяжесть обнаруженного.Личности солдат, стрелявших вне здания во время происшествия, известны и пули их оружия были проверены. Если не удалось идентифицировать эту одиночную гильзу, найденную «вне», как одну из пуль, выпущенных солдатами вне здания, то смысл этого состоит в том, что в том же происшествии было замешано дополнительное оружие. Точка.Ясно, что в «легенде о разрывающихся пулях», которую рассказывает нам комиссия, пуля, соответствующая неопознанной гильзе не могла поразить так много людей, однако комиссия полностью игнорирует возможность, что ещё один человек стрелял из оружия, которое имело ёмкость для сбора гильз. При всей осторожности этого второго предполагаемого стрелка, очень может быть, что одна из гильз была им потеряна в зале Ицхака или вне его. Как дополнение, эта ёмкость могла стать причиной, изменившей звук стрельбы и, таким образом, можно объяснить показания свидетеля Ясера (Йосри) Махмуда Мусы Джамаля со стр.36, который слышал два звука стрельбы – высокий тонкий и низкий (עבה).Эта возможность не была проверена. В качестве курьёза, имеющего смысл, можно привести разговор между патологом доктором Хисом и директором больницы в Рамалле доктором Херевом, приведённый на стр. 297/8.Доктор Херев пытается своим путём справиться с проблемой большого числа пострадавших и заявил, что, по его мнению стрелял человек, державший в руках два ружья и стрелявший из них обновременно!Мы простим доктору Хереву отсутствие профессионализма в области стрельбы. Теоретически, действительно, можно предложить объяснение, что один человек, просто сумасшедший, держал два автоматических ружья в двух руках и стрелял из них одновременно, но, в этом случае, стрельба будет весьма неточной и стрелявшему будет затруднительно менять магазины (המחסניות).Доктор Хис ответил доктору Хереву не так. Доктор Хис сказал, что «пули, выпущенные в Меарат ха Махпела, обладали свойством разрываться при попадании в цель ( и каждый из осколков мог поразить цель, как вторичная пуля) и, поэтому существует допустимая вероятность, что и один человек, с одним оружием, стреляющий пулями калибра 5.56, может поразить всех».«Легенда расщепляющихся пуль» из заключения комиссии существовала и прежде, как доступное и удобное объяснение сложной проблемы, а комиссия лишь дала ему официальную легитимность.

Тевах стр. 7

В этом деле была замешана таинственная личность - личность неизвестного с оружием, которого двое солдат видели в то же утро, приблизительно через 5 минут после доктора Баруха Гольдштейна (стр.27/8). Эти солдаты видели доктора Баруха Гольдштейна с ружьём М-16, а у неизвестного было ружьё короткий «Галиль»; в то время, как оружием доктора Баруха Гольдштейна был короткий «Галиль» (из которого велась стрельба, согласно собранным гильзам). Это подробно обсуждалось комиссией на стр.59/60 и была предложена интересная версия. Судьи Шамгар и Зоаби многократно пытались прийти к заключению, используя методы криминалистики, и их версия состояла в предположении, что доктор Барух Гольдштейн пришёл со своим оружием, но для совершения преступления сменил оружие и воспользовался чужим (чтобы затруднить идентификацию); для этого он нуждался в оруженосце. Может быть всё было иначе. Согласно выводам комиссии, доктор Барух Гольдштейн открыто совершил преступление, стреляя из своего оружия; при этом он был в военной форме со знаками отличия. Из этого комиссия заключила, что таинственный человек с оружием вообще не существовал и, возможно,
он там появился совсем в другое время...(там же и снова на стр. от 222 до 228).При том, что я благодарен уважаемым судьям и уважаемым членам комиссии за поучительный урок, данный мне, основанный на их глубоких знаниях методов криминалистики, я прошу разрешения возразить, что существуют и другие криминалистические методы.
Возможно всё же была замена оружия и стрельба велась ( по крайней мере частично) из оружия доктора Баруха Гольдштейна, когда же, в конце концов, на месте происшествия осталось тело, на него и была возложена ответственность. Действительно, никто не видел таинственного незнакомца с оружием, покидающего место происшествия, но также никто не видел – согласно отчёту комиссии -
доктора Баруха Гольдштейна, входящего в молельный зал мусульман;
Именно в этот день, из-за происков дьявола или указания ВАКФа, или и того, и другого, молящиеся мусульманки были переведены из зала Йосфия в другой зал и, таким образом, зал Йосфия был освобождён для подозрительной деятельности.Как следует из того, что не было сказано в отчёте офицера полиции Сегал Баруха на стр 307 до 309, в зале Йосфия не проводилась проверка криминальной идентификации (המז"פ ), не была проверена возможность стрельбы из этого зала или присутствия там людей. Не было проверено всё здание, включая места, которые могли бы быть использованы как убежище (типа складов, см. описание на стр. 259), где неизвестный мог бы спрятаться на короткое время и выйти, возможно переодевшись или с помощью удостоверения, обеспечивающего ему неприкосновенность.
* * *
Комиссия придаёт большое значение личным характеристикам доктора Баруха Гольдштейна. Она описывает его взгляды, как «особо крайние» (стр 76), и это в связи с интервью, которое он дал иностранному журналисту. Необходимо отметить, что комиссия не сомневается в достоверности сообщения журналиста – не в пример случаю тенденциозного сообщения в египетской газете о посещении Хеврона делегацией египетских врачей. Там комиссия старалась смягчить позиции, приведённые в отчёте делегации, «поскольку он отражён достоверно в данной статье» стр.94. В любом случае, даже если взгляды, высказанные в том интервью журналиста с доктором Барухом Гольдштейном отличаются от моих, я всё ещё не тороплюсь определить их, как «экстремистские».Выражение «экстремист» используется в извращённых политических спорах для того, чтобы определить мнения, отличные от мнений правящей олигархии. Здесь имеет место полное отсутствие желания принять другого, отличного; любое выражение мнения, не отвечающего вкусам власти, считается «экстремизмом».
На стр.142/3 комиссия подробно рассматривает дискуссию между специалистами, которая отразилась в рукописи «прокурора»
(«הפרקליט»). Там некий психолог заявил, что надо изменить Закон комиссий по расследованию - התשכ"ט -1968 г, чтобы запретить ретроспективную проверку принципов принятия решений, потому что такие комиссии проявляют «силу заднего ума» («חכמה שלאחר מעשה» ).
Как было сказано, речь идёт о дискуссии специалистов, в продолжении которой было высказано мнение, противоположное приведённому выше, однако, комиссия не удовлетворяется этим и называет высказанное мнение «экстремистским». Ясно, что комиссия является заинтересованной стороной в этом деле, т.к. если бы законодатель принял эту точку зрения, полномочия комиссии были бы в значительной степени урезаны! Смысл термина «экстремист» здесь ясен: это тот, кто думает иначе чем «дозволено» и «подобающе».
Если доктор Барух Гольдштейн в упомянутом интервью действительно сказал, что надо изгнать арабов до того, как они изгонят нас, то он лишь попросил государство Израиль, чтобы оно сделало то, что уже делало под руководством левых в תש"ח и תשכ"ז годах. Чтобы избежать любого недопонимания, я отмечаю, что не одобряю того, что было сделано в эти годы; однако та же идея, высказанная справа, почему-то считается экстремистской, в то время как противоположная идея (изгнание еврейских поселенцев из страны Израиля) считается умеренной, допустимой, прогрессивной и способствующей миру. Высказанные в интервью мнения по поводу руководства и средств связи, как выяснилось позже, оказались пугающе верными. После массового убийства Шуламит Алони сказала, что этому убийству способствовала отрицательная атмосфера свободы слова и подстрекательство на канале «Аруц 7», который вечером перед убийством транслировал, по её мнению, специальные «коды», а Йоси
Сарид назвал репатриантов из Советсткого Союза «мусор» и требовал прекратить алию оттуда. Партия «Мерец» использовала лозунг - призыв к ликвидации еврейского поселенчества Хеврона в выборах 1996 года. Сама комиссия на стр.92/3 отнеслась с презрением к тому, что произошло после того, как раненные уже были приняты на лечение в больницу «Хадаса». Тогда распространился слух ( источник которого больница «Альмакасд»), что больница «Хадаса» отказывается принять этих раненных. Этот слух был опубликован немедленно во всех местных и международных средствах связи. Можно сказать, что интервью, данное доктором Барухом Гольдштейном иностранному корреспонденту, выразило не позицию «экстремизма», а печальную действительность.Комиссия не удовлетворяется прозвищем «экстремист», а устраивает доктору Баруху Гольдштейну «суд намерений», в стиле мрачного сталинского периода. Она, следовательно, «сильна задним умом», все действия доктора Баруха Гольдштейна рассматриваются сквозь увеличительное стекло и так «открывают» в них намёки на страшное массовое убийство, в котором он был обвинён. На стр. 80 мы читаем удивительный отрывок: «Интервью журналисту, упомянутое выше, указывает на то, что он полагал, что будет арестован в связи с его действиями, т.к. сказал журналисту, который хотел взять у него интервью в виде репортажа с фотографиями, что будет необходимо обратиться за разрешением фотографировать в тюрьме, т.к., по-видимому, это то место, где он будет находиться в последующие годы. Смысл этого в том, что он предвидел арест, что усиливает предположение, представленное в части ב.1.(לג), согласно которому он планировал путь спасения после массового убийства»Неоднократно отдавались приказы об административном аресте поселенцев, которые определялись как «экстремисты» и тот факт, что человек боялся такого ареста, не совершая ничего противозаконного, представляется здесь, как доказательство планирования преступления.
Ранее (стр.79/80) человек был обвинён и в других страшных преступлениях: «Вместе с увлечённостью и убийственной горячностью Гольдштейна, которые подтолкнули его к делу, он действовал на основе точного планирования и знакомства с местностью предстоящего события: к примеру, воинская форма (מדים) и знаки отличия были не только выражением символичности, но и спланированная тактическая уловка. Можно предположить, что парковка его автомобиля возле дома его родителей должна была предотвратить арест машины, записанной на имя его отца, после акта, как служившей средством совершения преступления. Он не забыл передать ключи от машины своей жене и
по-видимому, привёл в порядок денежные счета и заранее ликвидировал свои долги».Посмотрите, какое преступление! Его счета приведены в порядок и нет у него долгов! По поводу формы и знаков отличия необходимо заранее пояснить, что речь не идёт о маскарадном костюме: это были воинская форма и знаки отличия, действительно принадлежавшие доктору Баруху Гольдштейну. Действительно, доктор Барух Гольдштейн заявлял, что он на службе (במילואים ), в то время как, согласно армейской регистрации, это было не так; разве он ввёл в заблуждение?! В любом случае доктор Барух Гольдштейн не нуждался в притворстве, чтобы войти с оружием в ибрагимову мечеть, т.к. он был известен там солдатам, как человек порядка (высказывание младшего лейтенанта Равиви на стр. 78), его не рассматривали как возможного нарушителя (отчёт комиссии на стр.155) и, в соответствии с состоянием дел в то время, «не было ограничений в деле ношения оружия» поселенцами при входе в ибрагимову мечеть (стр.134). Все заявления, постоянно повторяющиеся в отчёте, согласно которым форма и знаки отличия нужны были для прохождения какого-то заграждения, конкретного или психологического, лишены всякого основания. Доктор Барух Гольдштейн не нуждался в них для того, чтобы войти с оружием.
Комиссия совершила поступок, недопустимый в рамках судебного разбирательства: основываясь на газетных публикациях, она пришла к заключению, что доктор Барух Гольдштейн в 1984 году, находясь в рядах регулярной армии, отказался оказать врачебную помощь раненному террористу (стр.77). В связи с тем, что речь идёт о газетной статье, достоверность которой стремится к нулю, необходимо отметить, что даже согласно статье, доктор Барух Гольдштейн отказался оказать помощь, но не отмахнулся. Напротив, комиссия отметила, что доктор барух Гольдштейн в 1990 году оказал помощь раненному арабу и спас ему жизнь. Вот какой экстремист!
Во всех описанных действиях нельзя обнаружить даже каплю предварительного планирования. Никогда доктор Барух Гольдштейн не просил разрешения, даже в рамках воинской службы, участвовать в военных операциях со стрельбой. Он не тренировался в стрельбе, ни в армии, ни в другом месте. В вечер, предшествующий событию, согласно показаниям его жены на стр 25, он планировал прогулку с детьми для чтения «Мегилат Эстер» и приготовил для этого талит, тфилин и «Мегилат Эстер». На стр.78 описываются черты характера доктора Баруха Гольдштейна:«...скромный, преданный, симпатичный, успешный в учёбе, спокойный, приятного темпераметра, наивный, честный, лояльный, идеалист, добросердечный, очень серьёзный», и к этому комиссия добавляет: « это личность, которая скрыла свои тайные намерения...». Откуда взяла комиссия, каковы были тайные намерения доктора Баруха Гольдштейна?! И честный («наивный») человек может совершить преступление, но он будет в большом затруднении сохранить при себе свои намерения. Соответственно, очень легко вовлечь наивного в западню.Мы не можем обнаружить никакой «подготовки», сделанной доктором Барухом Гольдштейном с целью спасения или в надежде, что он, возможно, будет арестован. Он не позаботился ни об убежище, где можно спрятаться, ни об изменении внешности, ни о фальшивых документах. Он не позаботился даже о машине, которая его повезёт, вопреки тому, что по сказанному младшим офицером Ревиви на стр.76,его машина имела разрешение на стоянку на территории опорного пункта. «Подготовка», о которой говорит комисссия, из той же серии, что и упорядоченные счета и ликвидация долгов: он оставил машину у дома отца, т.к. машина была записана на имя последнего. Факт, что машина была припаркована у дома своих законных владельцев представляется как доказательство криминального намерения. Имеется и другое.
Выше уже было отмечено, что доктор Барух Гольдштейн не использовал никаких противозаконных или криминальных методов, чтобы совершить преступление с помощью чужого оружия, которое принёс и унёс «соучастник» נושא כלים) )( таким образом комиссия хотела избавиться от тягостного присутствия таинственного человека с оружием, которого видели два свидетеля). Отсутствие судебно-криминальных намерений в вопросе замены оружия не помешало комиссии установить, что у доктора Баруха Гольдштейна были исключительно преступные намерения. Он подумал заранее не только привести в порядок свои счета и избавиться от долгов, но и запарковать машину у дома её законного собственника, чтобы эта машина не была арестована, как участвовавшая в преступлении! Таким образом, конечно, он закрыл себе всякую возможность спасения.
* * *
Доктор Барух Гольдштейн появился у места происшествия в форме и со знаками отличия несмотря на то, что по армейским записям он не находился на воинской службе (במילואים). На стр.28 приводится беседа между младшим лейтенантом Равиви и доктором Барухом Гольдштейом: младший лейтенант Равиви спросил доктора Баруха Гольдштейна на службе ли он (במילואים ) и последний ответил положительно. На стр.29 Илан Топ, один из молившихся, сообщил, что он не был удивлён фактом, что Доктор Барух Гольдштейн появился одетым в форму, так как он знал, что доктор служит в армии периодически (שרות מילואים מפוצל ) и может быть призван в любую минуту. А разве доктор Барух Гольдштейн удивлялся, когда кто-нибудь, считая его специалистом, обращался к нему ночью с сообщением, что его призывают на службу?! Возможно, что таким образом в какой-то степени были нарушены первоначальные планы доктора Баруха Гольдштейна (что приводится на стр.25) пойти с детьми читать «Мегилат Эстер»...
Мы знаем, что геверет Мириам Гольдштейн, жена доктора Баруха Гольдштейна, позвонила по телефону Эдельштейну из החמ"ל точно в
5:12, согласно записи в компании Безек. Однако, телефонный звонок доктора Баруха Гольдштейна тому же Эдельштейну несколькими минутами ранее (в 5:00 часов, по сообщению Эдельштейна) не документирован «распечаткой Безек», как в случае разговора геверет Мириам Гольдштейн на стр.25, а «согласно свидетельским показаниям Эдельштейна» ( стр.22/3). Согласно сообщению геверет Мириам Гольдштейн на стр.25, у доктора Баруха Гольдштейна был «особый внутренний телефон (дополнительно к обычному телефону) и Гольдштейн имел также прибор связи и итурит (איתורית ). Когда возникло мнение, что у доктора Баруха Гольдштейна были соучастники в совершении страшного преступления, можно было ожидать, что будут проверены списки телефонных связей компаний, обеспечивающих эти связи, чтобы проверить с кем говорил доктор Барух Гольдштейн в часы, предшествующие событию и кто
говорил с ним. В связи с тем, что такая проверка не была проведена, возникает подозрение, что что-то здесь скрывается, и, что не доктор Барух Гольдштейн обратился к армии, а армия (или тот, кто представился говорящим от её имени) обратилась к нему.
* * *
На стр.81-94 комиссия подробно описывает уход (טיפול) за пострадавшими, особо отмечая то, что называется издевательством
«жителей» над ними. Группа спасателей армии занималась раненными и стабилизацией их состояния, однако «жители» вырывали раненных из рук спасателей (стр 82). Большинство раненных было отправлено не в больницу Аалия ( עאליה ), большую больницу, расположенную близко от места происшествия, а в больницуАльахли (אלאהלי ), маленькую, находящуюся в процессе ремонта, далёкую от места происшествия и отказавшуюся от помощи гражданской администрации по политическим соображениям (83/4). Кроме того, раненные перевозились на крышках моторов (капотах) машин (82), и ясно, что перевоз раненного на капоте не способствует его спасению, а лишь разжиганию страстей. Многие пострадавшие скончались по дороге в больницу в результате такой транспортировки, однако комиссия старалась... уменьшить число погибших в результате этого (стр.86).
Как было сказано выше, злонамеренно был распространён слух, (который тотчас был подхвачен средствами массовой информации в стране и во всём мире), что израильские больницы отказываются принимать раненных в этом происшествии.
По поводу убитых. Их «похитили» из больниц и спешно похоронили
и речь идёт об известном методе террористических организаций – замести следы. В отчёте комиссии на стр.87 на этот раз имеются дополнительные, весьма интересные сведения: «также были случаи, когда убитые были похоронены на удалённых от места жительства кладбищах, так что семьи убитых не получили достоверной информации о местах захоронения»! Вот так – принятая ложь, согласно которой убитые похищаются «семьями», открывается здесь в своей полной уродливости. Не «семьи» похищают убитых, а террористические организации, которые не защищают местное население, как они заявляют, а издеваются над ними, усиливают страдание и используют это страдание в своей игре.
Спустя два года в Хевроне была ещё одна попытка нападения со стороны еврея. Солдат (сумасшедший) стрелял в толпу, а так как он был из управленческих, а не из боевых частей, ему не удалось многого сделать: он ранил нескольких (из них умер один, как мне известно) и был арестован. Однако, в этот раз население проявило сдержанность и происшествие не многими запомнилось, как это описывает отчёт.
Буйное поведение арабов после массового убийства выглядит подозрительным и это, возможно, указывает на предварительную подготовку со стороны террористических организаций. А может быть, само массовое убийство было заранее спланированным соучастниками-
компаньонами террористических организаций по мирному процессу?
* * *
Самое удивительное во всём этом рассказе то, что никто не видел доктора Баруха Гольдштейна входящим в зал, в котором произошло массовое убийство. Молящиеся мусульмане тогда молились повернувшись спиной к трём возможным выходам и не видели ничего.
Место, где действовал стрелок (согласно отчёту это был доктор Барух Гольдштейн) в то утро, находилось вне области видимости камер внутренней телевизионной системы (стр.45) и, таким образом, речь идёт об интересном совпадении. Младший лейтенант Равиви, который стоял на дежурстве у «פישפש», что ведёт к главному входу, не видел доктора Баруха Гольдштейна вошедшим оттуда (стр.49). Действительно, охранник ВАКФа Абу Цалах заявил, что видел (извне) доктора Баруха Гольдштейна входящим в зал Ицхака со стороны двери главного входа (стр.32 до 34), однако комиссия обнаружила множество противоречий в этом свидетельстве и выразила сомнение в том, что был ли вообще Абу Цалах на месте происшествия (стр.50 до 52). Доктор Барух Гольдштейн пришёл в зал Авраама (там молятся евреи) и находился там с несколькими молящимися (стр.29), но они не видели его входящим в зал Ицхака через дверь, разделяющую оба зала; нужно отметить, что эта дверь была тогда закрыта, но не герметически (стр.30), однако, из-за того, что она была закрыта, попытка открыть её с помощью силы вызвала бы значительный шум (стр.33/4), который привлёк бы внимание. Остаётся возможность входа из зала Йосфия, который именно в то утро освободили от мусульманских женщин, которые обычно там молились, но по распоряжению ВАКФа (стр.18) были переведены в другой зал. Там же приводится объяснение, что в связи с месяцем рамадан, ожидалось большое число молящихся; однако, несмотря на то, что в то утро в ибрагимову мечеть пришло порядка 500 мужчин-мусульман (стр.15), этих мужчин не направили в зал Йосфия. Никто не спросил людей ВАКФа о причине этого несоответствия.Майор (רס"ן ) Стельман, местный командир, закрыл днём раньше засовы между залом Йосфия и залом Ицхака, но эти засовы оказались открытыми после стрельбы. Кто их открыл?! Эти засовы, как правило, изготовляются из металла и можно было бы попытаться проверить отпечатки пальцев на них. Это не было сделано, также и не было сообщений о том, что были взяты отпечатки пальцев от других объектов с места происшествия, как, к примеру, от магазинов оружия, использованного при стрельбе.
Комиссия обсуждала подробно путь, по которому, по её заявлению, доктор Барух Гольдштейн вошёл в зал Ицхака, и на стр 59 она пришла к выводу, что нет возможности это достоверно установить. Эта осторожность достойна высокой оценки, так как , как я отмечал выше, комиссия не воздержалась от однозначных выводов в вопросе о тайных намерениях доктора Баруха Гольдштейна, которые не были никому известны; и, по-видимому, это затуманивание должно было скрыть одно из самых главных препятствий в этом контексте.
Доктор Барух Гольдштейн знал хорошо это место и порядок обеспечения безопасности там. Он знал, что там должны выставить полицейских (в основном пограничников (מג"ב ) ) и воинские части. Он не мог знать, что эти силы не появились в то утро, из-за целого ряда проблем. Комиссия отметила на стр 52 «нужно сделать выводы из свидетельских показаний (каких?! – א.י. ), т.к. действие Гольдштейна было спланированным. По сообщению Комиссии на стр.231, на месте не было достаточно сил безопасности «которые затруднили бы попытку Гольдштейна войти в зал Ицхака через главную дверь или через зал Авраама или полностью предотвратить это. Не было возможности воспрепятствовать ему войти через зал Йосфия, если он действительно вошёл оттуда» (выделенный шрифт в первоисточнике). У двух первых входов (главный вход и вход через зал Авраама) доктор Барух Гольдштейн должен был бы натолкнуться (если бы он действительно намеревался войти) на силы безопасности;
но он не мог самостоятельно заранее узнать о том, что согласно указаниям ВАКФа, в то утро зал Йосфия был освобождён от молящихся мусульманок, а мужчины туда не переведены! Если здесь и было предварительное планирование, то оно не могло быть планом доктора Баруха Гольдштейна, что вызывает тяжкие подозрения на злой умысел.
* * *
В отчёте комиссии выделяются две противоречащие тенденции. С одной стороны, имеет место непрерывное стремление сомневаться в правдивости свидетелей арабов, а с другой стороны, стремление получить их свидетельские показания во всех случаях, когда речь идёт об идентификации доктора Баруха Гольдштейна в качестве стрелявшего, в обвинении его в преступлении. На стр.225 комиссия прямо отмечает тот факт, что свидетели арабы пережили действительно «травмирующее происшествие» и вдобавок, можно предположить, что согласно сказанному комиссией, были заинтересованы возложить ответственность за преступление на солдат ЦАХАЛ, а я бы дополнил – также и на поселенцев. На предыдущей странице отмечается, что эти молящиеся были в состоянии шока и стремились возложить ответственность за преступление на тех, кого они считали своими врагами, и они видели в зале, без всякого сомнения, доктора Баруха Гольдштейна «описание кластера и личность полностью соответствовали Гольдштейну; некоторые из молящихся даже были знакомы с ним раньше»(стр.224). Это - странное заявление. Молящиеся арабы не были знакомы лично с доктором Барухом Гольдштейном, а знали его только как одного из молящихся евреев, ненавистных им, («он знал его зрительно, как одного из молящихся иногда по утрам. Потом он узнал, что его имя Гольдштейн» стр.32 «свидетель знал стрелявшего как молящегося в этом месте, который устраивает “погромы и всякие проблемы с людьми”» стр.39, под параграфом 11). Они, конечно опознали тело, над которым жестоко издевались (как описано в отчёте офицера Сегал Баруха, стр 308, параграф тет), но было ли это тело стрелявшего?!